Либера

Кристоф повернулся к Либере. Он опустил веки, затем распахнул глаза и монотонно продекламировал:
- «Первородный огонь, вдохнувший жизнь в мою первую птицу - пусть будет отцом всего пламени в мире, - сказал Ментем своей возлюбленной. – Пусть будет он символом жизни моей и твой, пусть будет гореть вечно. А если потухнет, значит, нас тут нет, значит, прах наш развеян, и нужен новый»
Тенебра растерял весь свой пыл, плечи его опустились, лицо осунулось, сразу постарев лет на десять. Глаза не горели, выцвели, были пустыми.
- Это не мои слова, это не слова Ронни, это не слова Тарона. Это слова «Рассвета»… Я их знал, не полностью, но знал. И не связал их с фениксом, изображенным на Стене Скорби… Древние тенебры, раскаиваясь, написали и изобразили почти весь этот процесс. Они знали. А я не догадался сразу. Вспомни, Лира, вспомни, что там написано. «Огнем устремятся наши мольбы и слезы, животворящим пламенем, что достанет до ваших горящих сердец!». Ты тенебра, такая же, как и я… Мы с тобой всегда знали это, это в крови… Это память поколений, о которой говорил феникс… Мы должны это сделать…
Габриель слушал и не верил. Он качал головой, отступая все дальше от Дегэйра.
- Ты не посмеешь, - говорил он.

Либера

Дегэйр не обращал внимания на друга. Он игнорировал, не смотрел на него, боясь, до ужаса боясь этого непонимания в его глазах. Его, Габриеля, непонимания, который клялся и обещал! Тенебра стоял, не шевелясь.
- Я не знаю, что с ним делать. Пока не знаю. Но я узнаю, - тон его был ровным, безэмоциональным. – Я не могу оставить это на потом, где гарантия, что второй раз мы найдем феникса? Этого или другого – вдруг в другой раз не получится? А дальше… Дальше у нас есть «огонь, воздух и кровь». Я вернусь в Алиос, я лично засяду за этот «Рассвет», я лично найду все, что связано с воздухом и кровью, я проштудирую все книги, все манускрипты в нашей библиотеке, я разошлю людей во все концы света… И мы найдем то, что нужно, потому что мы теперь знаем, что искать… Семь веков назад они покинули нас, а сейчас я один могу их вернуть.
Кристоф, наконец, заставил себя взглянуть на друга.
- Габриель… Лира… Неужели вы не понимаете? Неужели вы станете мне мешать?

Либера

- Ради всех, - ответил Кристоф устало.
Когда Либера убрала преграду, и лаз открылся, тенебра шагнул к нему. А Габриель, наоборот, отшатнулся.
- Я не могу поверить… Что вы оба… Нет!
Он разъярился, выхватил будто из воздуха два сгустка огня, лицо его исказилось, он замахнулся… И опустил руки.
- Нет, - повторил он еще раз севшим голосом.
Маг опрометью бросился к лошадям. С уступа, на котором стояли Кристоф и Либера, было видно, как он на бегу вскакивает в седло и мчится прочь, подстегивая коня. Там, у оставшихся трех скакунов, по-прежнему стоял Джайлс и удивленно смотрел вслед магу. Добравшись до тракта, который тоже было отсюда видно, Габриель свернул к Алкиму.
Дегэйр проводил его взглядом и отвернулся, зажмурившись. Ему было больно, но он осознавал необходимость довести начатое до конца.
- Он поймет, - сказал он Либере. – Позже он поймет…
Кристоф подошел к лазу и замер.
- Ты мне нужна там…
Он влез между камнями, уже в который раз, но только теперь он шел убивать – первый раз. Как только они оба оказались внутри, Либера зажгла свой огонь, и сейчас он пульсировал, резко бил по глазам. Лицо девушки было отрешенным, но Кристоф не смотрел на нее, не мог смотреть. Они молча дошли до комнаты, где по-прежнему их ждал феникс – сгусток мягкого пламени. Он склонил голову набок и внимательно смотрел на вошедших.
Тенебра, стараясь не делать резких движений, подошел к алтарю и сел, как и в первый раз, перед ним прямо на пол и скрестил ноги. Феникс сначала подошел к краю алтаря, стуча когтями по камню, а потом легко вспорхнул на плечо Кристофа, отчего тому стало еще труднее.
- Здравствуй еще раз, - поздоровался он с птицей. – Ты нам очень помог, дружище. Без тебя бы мы не справились…
Дегэйр вдруг поднялся, почему-то ему разонравилась идея сидеть на полу. Он встал и подошел к «алтарю», повернулся к нему спиной и легко запрыгнул, сев прямо на то место, где до того сидел феникс. Подставил к своему плечу руку, и птица перелезла на его запястье, крепко ухватившись острыми когтями. Тогда Кристоф вытянул руку, чтобы его глаза и глаза феникса были наравне. Птица не отрываясь смотрела на него.
- Но я тебя невольно обманул, - продолжил Кристоф. – Я кое-что знал, когда пришел к тебе, а когда ты рассказал то, что знал ты, картина стала яснее.
Феникс повернул к тенебре другой глаз и переступил с ноги на ногу. Его заинтриговали слова двуногого.
- Огонь, как часть триединой сути, - это ты… Это твоя жертва, твой прах… Ты говорил, что вернул бы богов сам, если бы знал, как. Так вот, я знаю, как. Пока не все знаю, но узнаю. Ты – должен положить начало этому. Ты должен помочь мне вернуть Амару и Ментема…
Кристоф говорил тихо, не веря, что эти слова произносит именно он. Феникс на его руке пронзительно вскрикнул, но не улетел. Он обернулся и посмотрел на Либеру немигающим взглядом. А затем – вновь повернулся к Кристофу.
- Подойди, - попросил тенебра девушку. – Встань рядом и протяни руки. Мы вместе. Он понял.

Либера

Кристоф протянул к фениксу вторую руку, ласково провел пальцами по его голове, и птица прикрыла глаза.
Феникс прыгнул в раскрытую ладонь Либеры. Тогда Кристоф поставил свою ладонь рядом с рукой девушки, и их руки образовали чашу, в которой сидела птица. Пернатый долгожитель опустил голову, склонился перед обстоятельствами. Он вытянул шею и улегся в ложбинку между руками тенебр. Что-то тихо прощебетал, просвистел, пытаясь что-то сказать, то ли проститься, то ли приободрить их, и прикрыл глаза.
Перья подернулись крохотными язычками пламени. Они медленно разгорались, занимаясь все больше, но не торопясь скрывать в огне все тело феникса. Это продолжалось долго. Огонь постепенно забирал свою добычу, а Кристоф с Либерой все смотрели, не смея оторвать взгляда.
Кристоф смотрел в глаза этому самоотверженному созданию, и бесконечно корил себя за то, что сейчас происходило. В последний момент веки вдруг дернулись, раскрылись, и черные блестящие глазки феникса уставились прямо на тенебру. В этом взгляде Кристоф прочел прощение.
В тот же миг огонь погас, а перья осыпались прахом в руках Либеры и Дегэйра.

Кэл

Почувствовав боль в колене, эльф сжал зубы и зарычал. Парень был слишком молод, чтобы вот так унижать его, пиная ногами и обзывая, как тому заблагорассудится. Нет, конечно, у эльфа и раньше случались неприятности, всякое бывало, но сейчас… Теперь, похоже, остались считанные минуты, и этот сопляк смотрит на него сверху вниз, упиваясь собственным превосходством.
А это чувство было слишком знакомо остроухому, чтобы не понять его.
Седоволосый эльф, чья жизнь продлилась до этого момента в основном благодаря его увертливости, ловкости и хитрости, решил, что пришло время не увернуться, а встретиться с тем, что его ждет, лицом к лицу.
Но лицо… Это лицо, которое так раздражало эльфа, вызывая отвращение, находилось слишком далеко, слишком высоко, за пеленой тумана, сквозь который уже было трудно смотреть.
Эльф понимал, что это конец. Сам он столько сделал в своей жизни, не оглядываясь ни на принципы, ни на мораль, ни на чужие жизни и судьбы… А теперь встретил равного себе среди людей, которых он так презирал.
Но парень спрашивал… Спрашивал что-то, о чем спрашивал раньше, и эльф, напрягшись, вслушался. И услышал. Гелед Валлифер. Конечно же. Эта мерзкая зазнавшаяся обезьяна хочет знать все, что с этим именем связано! Грязный человечишко, свалившийся на его голову неизвестно откуда, и добивающийся неизвестно чего, хочет слышать о Геледе Валлифере! Что ж, - решил эльф. – Я покажу тебе, что такое «Гелед Валлифер»!
Груда окровавленной плоти, которую из себя представлял эльф, вдруг зашевелилась и натужно захрипела. Руки уперлись в песок, из искалеченного пальца толчками полилась кровь, окрашивая желтые песчинки в алый цвет, под грудью тоже расползалось зловещее пятно, а эльф стал еще бледнее. Он подтянул колени, уперся ступнями и оттолкнулся руками от земли.
Пошатываясь, скалясь, бледнея и истекая кровью, эльф распрямился, стоя нос к носу с Кэлом. Он приблизил к парню свое лицо, посмотрел прямо в зеленые глаза своей смерти, чтобы лучше их видеть, чтобы запомнить, как следует.
- Я – Гелед Валлифер! – крикнул эльф прямо в эти глаза. – Я и есть Гелед Валлифер, щенок!

Либера

Когда девушка очнулась, перед ней сидел Кристоф. В полной темноте он крепко держал ее за плечо одной рукой и пытался дозваться, но не мог. Вторая рука была сжата в кулак – там, как и в руке Либеры, покоился прах феникса.
- Лира! Лира, что с тобой! Либера!
Голос его раскатами грома сотрясал в миг ставшую крохотной и погрузившуюся в непроглядную тьму пещерку.
Только медальон девушки слабо светился.

Либера

Кристоф стушевался, он понял свою ошибку и предпочел отмолчаться в ответ на вопрос Либеры, лишь пожав плечами.
Они вышли из пещеры, на воздух, на свет, и тенебра обернулся на зияющий провал в скалах, еще раз прощаясь с фениксом и зная точно, что сюда он больше никогда не вернется. Развернувшись, он неторопливо пошел вниз, к лошадям, к Джайлсу, что уже заждался и сидел на траве.
От седла на своей кобыле Кристоф отвязал мешочек с чайными листьями, которые возил уже очень долго и про которые давно забыл. Он вытряхнул рассыпавшиеся в пыль сухие листья и, осторожно сложив ладонь лодочкой, ссыпал в мешочек прах феникса. Когда Либера подошла, подставил мешочек под ее руку. После этого он крепко перевязал его и сунул под нагрудник, к самому сердцу. Еще раз окинул скалы грустным взглядом.
Прощай, отважная птица… Я никогда не забуду того, что ты сделал.
- Поехали, Джайлс, - устало сказал он парню, и тот сразу вскочил на ноги и забрался в седло, будто только и ждал этих слов. – Поехали, Лира…
Кристоф погладил волосатую морду кобылы, погладил ее шею и тоже взобрался верхом на нее. Чуть сдавил пятками ее бока, и они поскакали к тракту.
Солнце преодолело свой полуденный рубеж.
- Нужно вернуться в Алким и забрать Габриеля, - сказал Кристоф девушке. – Заодно сопроводить обратно нашего нового друга.
- А мне не надо в Алким, - вдруг возразил Джайлс.
- Ты же говорил про нуждающуюся семью…
- Моя семья – не люди, им нечего делать в Нумгерате.
- Резонно… Что ж, тогда ты волен идти, куда хочешь.
- Я хочу с вами. Можно? Хотя бы пока…
Дегэйр устал, ему не хотелось спорить. Он кивнул парню, решив, что еще раз к этому вопросу можно будет вернуться уже в Алкиме.

>>Алким/Трактир