Став обеими ногами на твердую землю, Кристоф удовлетворенно хмыкнул. Плавание закончилось, и он был этому необычайно рад. Оглядевшись, он увидел чью-то старую стоянку – бревна разложены вокруг кострища, почти заметенного песком. Рядом с одним из бревен лежала дырявая фляга. А чуть поодаль – небольшая стеклянная колба с пробкой. Колбу Кристоф взял с собой на всякий случай. Горы, куда указывала Либера, были не так уж далеко, и, поразмыслив, друзья туда и отправились. Габриель, не слушая возражений, потащил за собой и лодочку, на которой они приплыли, все твердя, что в этих условиях она может им пригодиться. Лодочку он подталкивал магией, как до того – в море.
Найдя выступ, под которым можно было спрятаться, они стали устраиваться на ночлег.
Костер взвился к небу, словно живой, послушный искусным рукам Габриеля. Отогревшись, Кристоф почесал в затылке:
- Пойду попробую кого-нибудь поймать на ужин... Будьте здесь, ради богов.
Он окинул взором место, где они сидели, и, кивнув собственным мыслям, направился в окончательно воцарившуюся ночь.
Габриель молча глядел на костер.
- Он назвал тебя невестой, - вдруг сказал он. – Никогда бы не подумал, что Крис когда-нибудь решится…
Маг вздохнул, и пламя всколыхнулось ему в унисон. В небо полетели искры.
- Знаешь… У меня тоже была когда-то невеста…
Литорис печально усмехнулся. В огне вдруг показались чьи-то пухлые руки. Руки тянулись наружу, одна из них сжимала толстенькими пальцами флейту. Улыбка на лице Габриеля расползалась все шире, и он неотрывно смотрел на эти руки. А руки меж тем вытащили наружу и остальное тело. Это оказался огненный сатир, один из тех, кто играл в трактире так давно…
Он выскочил из огня, постучал копытцем о копытце, выбивая на песок искры, которые тут же прорастали огненными цветами и колоннами, увитыми огненным плющом. За несколько секунд сатир «нарисовал» для Габриеля и Либеры небольшой навес, подсмотренный словно в королевском саду Нумгерата. Сам сатир встал возле одной из колонн-подпорок и подул в свою флейту. Он заиграл мелодию – легкую, романтичную, мелодичную и очень приятную.
Слегка поклонившись сатиру, Габриель с улыбкой взглянул на Либеру.
- Когда я был еще подростком, юношей с большим будущим, - заговорил он. – Меня познакомили с девицей, в которую я тут же влюбился. Она была такой… утонченной, хрупкой… Смешливой!..
Маг прикрыл глаза.
Из пламени выпорхнула девушка, еще совсем юная, в пышном бальном платье. Волосы ее горели огнем, платье струилось яркими складками, покатые плечи переливались лавовым потоком. Но ее очертания были видны. Острый подбородок, большие распахнутые глаза. Тонкая талия, небольшая грудь и пропорциональные бедра. Длинная шея. Тонкие руки с длинными пальцами.
Габриель шагнул к ней и предложил руку. Она кивнула. Тогда он взял ее одной рукой за талию, другой – за руку, и они закружились неторопливым легким танцем.
- Я влюбился и потерял голову, - говорил Габриель громче, чтобы перекрыть звуки музыки, и голос его звучал надсадно. Он тяжело дышал. – Я ночевал под ее балконом с цветами. Я тратил родительские деньги на подарки для нее. И она отвечала мне взаимностью!
Ритм мелодии все ускорялся, меняясь, становясь динамичным. Танец Габриеля и огненной девушки становился все более резким, агрессивным.
- Мы хотели сбежать! Убежать от родителей, от всех, чтобы не быть марионетками в руках светского общества. Я смотрел на нее глазами, которыми смотрит на тебя Кристоф! Я дышал ею, я жил ею, я хотел умереть за нее! Но был еще один прием. Моя мать, ее отец, все настаивали, чтобы мы на этом приеме присутствовали, но не показывали чувств. Я понятия не имел, почему было такое условие. Мы повиновались. Но мы решили убежать прямо с этого бала, чтобы показать всем, как мы независимы, как мы любим друг друга.
Габриель зло усмехнулся, опрокидывая подругу в очередном па.
- Настал час. Мы условились встретиться с ней в определенном месте, но ее там не было. Я принялся ее искать и нашел.
Звуки флейты оборвались. Танцующие остановились.
- В зале, при всех гостях ее отец громко объявлял о ее помолвке с каким-то старым лордом.
Огненная девушка рассыпалась на горящие осколки, тут же растворившиеся в воздухе. Руки мага сомкнулись на пустоте. Сатир, сотворенный им же, приковылял к нему и положил волосатую пухлую ручку на плечо. Покачал головой.
Но Габриель казался бодрым. Он оглянулся на огненный навес с цветами и колоннами. Пристально взглянул на сатира.
- Играй же, тьма тебя побери! – воскликнул он. – Играй что-нибудь такое, чтобы все поняли – эта невеста будет совсем иной!
И сатир заиграл.[AVA]http://s5.uploads.ru/FZsUH.jpg[/AVA][NIC]Габриель Литорис[/NIC]

Габриель смотрел на Либеру, как завороженный. Огонь бликами плясал в его глазах, но со стороны казалось, что сама душа его, спрятанная за глазами, полыхает. Он следил за каждым ее движением, за каждым выпадом, за каждым взмахом руки. Его сатир послушно играл для тенебры, и если бы Габриель мог отвлечься хоть на секунду, он бы обязательно добавил ему друзей с другими инструментами. Но он не мог оторвать взгляда от девушки.
Наконец, когда сатир смолк, а Либера остановилась около него, Габриель нервно сглотнул. В голове его царил полнейший хаос, и он хотел что-то сказать, даже раскрыл рот, но тут же его захлопнул.
Из темноты к Либере вырвались две руки в перчатках. Они обвили ее за талию и резко, требовательно развернули спиной к магу.
Кристоф.
Габриель видел, как Кристоф чуть ли не силой дернул ее на себя, как нырнул рукой под ее талию, как заставил прогнуться. Габриель видел, как Кристоф быстро взглянул на него, нависнув над грудью девушки.
И Габриель сглотнул ком в горле во второй раз. Он щелкнул пальцами, и сатир заиграл вновь, теперь уже для Кристофа и Либеры. Маг еле заметно пожал плечами, друг ответил ему кивком. Хорошо. Значит, все хорошо. Но надо постараться, чтобы так было и дальше.
Маг с усмешкой потер руки.
Сатир играл вдохновенно. Ритмичная мелодия, навевающая романтические мысли, неслась над костром, обволакивая танцующую пару.
Габриель чуть повел пальцами, и тут же из огня выскочили две точные копии первого сатира, только в руках у них были разные музыкальные инструменты. Один держал небольшой барабан, в который он бил пухлыми ладошками, второй перебирал струны лютни. И втроем они грянули с новой силой. Полилась волшебная, воистину волшебная музыка.
Кристоф крепко держал Либеру. Пальцы его сжимались и разжимались, взгляд скользил по ее лицу и шее, опускался ниже, а руки все время норовили сползти с талии. На поясе его болтались два мертвых зайца, и это добавляло ему некоторой дикости. Тенебра смотрел на девушку почти плотоядно. И вел в танце. Он кружил ее по поляне, и руки его блуждали по ней с неистовой жадностью, будто он хотел и намеревался взять ее прямо здесь, прямо на глазах у Габриеля.
Маг старался изо всех сил.
Вот над их головами взорвался сноп искр. Вот из-под ног летят брызги, тут же превращающиеся в лед и сверкающие в неверном свете костра. Вот вдруг сама земля вздохнула и поднялась под их ногами, вознося их выше и выше. Кристоф живо и ловко реагировал на все это, он перебирал ногами с такой скоростью, что запросто мог оступиться, но преданный Габриель заставлял землю ложиться под его сапоги в нужное время. И Кристоф это понял. А поняв, превратил их танец в бешеную пляску, нереальную, потустороннюю.
Они нырнули через облако тумана, образовавшегося по прихоти мага. Туман их обнимал, и в его молоке проступали огненные цветы, взрывающиеся красными пылающими лентами.
Кристоф все кружил Либеру, и от их движения закручивались огненные ленты, обвивая их обоих и словно связывая крепкими узами.
Это длилось долго; сатиры играли, не зная усталости. Наконец, Кристоф опрокинул Либеру в последний раз, придерживая ее за талию. Согнулся сам и впился в нее губами так, словно только что вырвал ее из лап смерти.
Поняв, к чему все идет, Габриель незаметно скрылся, наказав сатирам играть дальше. Он ушел. А они играли. Теперь мелодия была невесомая, неуловимая, легкая.
Кристоф, не отрываясь от губ девушки, подвел ее к лодке и уложил ее на дно. Прыгнув сверху, тенебра поднял руки Либеры за голову и придавил их, чтобы немного ее обездвижить. А сам свободной рукой провел по ее щеке…
- Я люблю тебя, - жарко шептал он. – Я хочу, чтобы ты всегда была моей… Только моей!.. Лира!..
[AVA]http://s5.uploads.ru/5xWlN.jpg[/AVA][NIC]Кристоф Дегэйр[/NIC]

Музыка оборвалась. Сатиры рассыпались миллионом искорок.
Кристоф отпрянул, в один прыжок оказавшись на другом конце лодки. В глазах его густо замешивался страх. Он кусал губы, но молчал.
- Я… - он хотел что-то сказать, но все слова застряли в глотке. – Я…
«Что на меня нашло?» - именно эта мысль вертелась у него в голове, грохоча о стенки разума и грозясь разбить все в дребезги. Кристоф смотрел на свои руки – на перчатках еще виднелись пятна засохшей заячьей крови.
- Прости, - наконец, вымолвил он.
Надо бы что-то сказать еще, но что? Дегэйр и сам не знал, как все это объяснить. Он видел танец Лиры издалека, но мысль о том, что Либера, его Либера танцует для другого, он попросту отогнал. В конце концов, это был просто Габриель, а у Кристофа не было повода беспокоиться. И все же что-то его взвинтило. Что? Испуг на лице Либеры, когда он произнес слово «невеста»? Или танец? Или что-то другое?
Тенебра выбрался из лодки и швырнул зайцев к костру. Он обернулся, взглянул на Либеру. Сердце его сжалось, но почему – он не мог понять.
Кристоф отошел от лодки. Он отошел так далеко, что свет костра больше не выхватывал его напряженную фигуру из мрака. И это напряжение стальными нитями провисло над огнем. Оно протянулось от Кристофа, стоящего в темноте, к Габриелю, стоящему так же в недосягаемости света, но ближе, чем полагалось бы человеку, который не хотел стать свидетелем любви друзей. К Либере, сидящей в лодке.
Тишина нарушалась только треском костра.

Пока Либера свежевала и потрошила небольшие заячьи тушки, вокруг нее звенела тишина. Но стоило огню облизать мясо, как оно начало источать аппетитный аромат, который выманил обоих мужчин.
Первым сдался Габриель. Ему не за что было извиняться, поэтому он шагнул в круг света с улыбкой на лице, которая, тем не менее, выглядела виноватой.
- Вкусно пахнет, - сказал он, присев на корточки рядом с Либерой. – У меня живот аж сводит.
Он глянул через огонь туда, где должен был стоять Кристоф. Шумно выдохнул, потом крикнул:
- Выходи. Если ты так же голоден, как я, то этот запах – ужасная мука.
Несколько мгновений Кристоф не шевелился, решаясь. Но громкое, оглушительное урчание его живота выдало тенебру с потрохами. Маг засмеялся.
- Выходи, - повторил он, отсмеиваясь. – Война войной, а обед по расписанию!
Тенебра сдался. Он пришел к костру и сел напротив Либеры, скрестив ноги. Через оранжевые языки пламени он смотрел на девушку, пытаясь разобраться в себе. Но когда она поднимала глаза, он отводил взгляд. Чувство вины терзало его.
- Долго им еще? – нетерпеливо спросил Габриель. Он единственный позволил себе оставаться в бодром расположении духа. В конце концов, с него взятки гладки, к тому же он ужасно хотел есть.

Габриель хмуро посмотрел на девушку. Он недоумевал, каким образом вдруг стал крайним в этой ситуации. Сначала он просто смотрел на танец Либеры, а затем просто добавил спецэффектов ее же танцу с Кристофом. Размышляя над этим, он вдруг поймал на себе тяжелый взгляд друга.
- На, - он прямо через огонь протянул тенебре вертел с зайцем. – И не смотри на меня так, я бы все равно его тебе отдал.
Слабая попытка, и она не оправдалась. Ежу было понятно, что дело не в зайце. Дело в зайчихе…
- Что-то аппетит пропал, - буркнул маг.
Он поднялся на ноги, в сердцах пнул в костер какой-то камушек и забрался в лодку, устроившись поудобнее на ее дне. Пусть эти двое сумасшедших сами решают свои проблемы. Ему-то что? Он путешествует налегке. Всегда можно уйти. От всего можно уйти. Особенно, если тебя попросят.
Фыркнув, Габриель закрыл глаза и попытался уснуть. Но сон не шел очень долго. В конце концов, он уставился на неожиданно звездное небо над головой и принялся разглядывать яркие точки, прислушиваясь к звукам у костра.
Проводив друга укоризненным взглядом, Кристоф взглянул на Либеру.
- Прости, - беззвучно прошептали его губы. Она могла бы это увидеть, если бы смотрела на него. Но она смотрела в землю. Тогда он прочистил горло и хрипло, но вслух, повторил: - Прости меня.
В глазах Кристофа появился ужас. Он вдруг понял, что может потерять Либеру, потерять вот так глупо, по собственному недомыслию. И его прорвало.
- Прости меня, Лира! За этот дурацкий фарс прости, за танец, за грубость! Прошу тебя! И за невесту прости!.. Я просто… Я вижу свое будущее только так, только с тобой! Но если ты не хочешь, я… Проклятье, я заставлю себя смириться!

Кристоф протянул вертел девушке, так и не откусив ни куска. Глядя на нее, он покачал головой, затем поднялся на ноги.
- Нам этого не хватит, - проговорил он. – Пойду поймаю еще парочку. Их здесь много.
Всего секунду он топтался на месте, взвешивая свое решение, затем развернулся и опять растворился в ночи, словно его и не было у этого костра.
По дороге Кристоф размышлял. Если он задержится достаточно долго, то по его возвращению все встанет на свои места. Либера либо его простит, либо нет – и тогда все будет очень просто. Влиять же на ее решение он больше не хотел. Кристоф Дегэйр поклялся себе, что никогда больше не будет уговаривать или давить на нее. И он надеялся, что Лира это поймет. Что она почувствует: что-то изменилось. И простит.
В конце концов, завтракать они завтра тоже захотят, и заранее изловленная дичь будет кстати. Никто не сумеет обвинить его в чем-либо.

Маг взорвался, выскочив из лодки, как ужаленный.
- Да что вы ко мне прицепились?! - истерил он. - Что я вам сделал? Я что, убил ваших родных? Надругался над вашими детьми?! Что вам от меня надо?! Любите друг друга - да и любите на здоровье, на кой хрен меня в ваши дела впутывать?!
Описав полный круг вокруг костра, Габриель уселся на борт лодки и закрыл лицо рукой.
- Ну правда, - уже спокойно, но жалобно проскулил он. - Что ты от меня хочешь, Либера? Чтобы я защищал тебя от него? Или, не приведи боги, его от тебя? Это же нонсенс. Разбирайтесь сами!

Габриель взорвался хохотом, многократно отразившимся от скалы, нависавшей над ними.
- Овладел? – сквозь смех стонал маг. – Прямо в лодке? Кристоф?! Ой… Ой, не могу… Ой, живот!..
Он схватился за живот, который заныл от таких проявлений чувств, и понемногу пришел в себя.
- Я тебя умоляю! – фыркнул маг, наконец отсмеявшись. – Он, конечно, вполне способен напугать до седины, но он даже шлюх силой не брал! Клянусь! Каждую потаскушку обхаживал так, словно она знатная дама и вздумает ломаться! Тебя же он и пальцем не тронет! Так что прекрати, я тут совершенно ни при чем!
Увлекшись защитой своего доброго имени, маг не успел заметить, каким именно образом он это делает. Только договорив последнее слово, в душе его шевельнулся червячок сомнения: а так ли дорого было ему его доброе имя? Но было уже поздно. Все слова были уже сказаны. Возможно, Либера не станет раздувать из мухи слона?

Позади нее не раздавалось почти никаких звуков. Только трещал костер. Только все еще падали щепки от разбитой лодки.
Ночь приняла Либеру в свои объятия, словно укрыла толстым одеялом, закрыв глаза, уши и нос. Девушка почти ничего не видела из-за темноты, тишина заложила уши, а дышать было тяжело из-за подступившей ярости. Звезды глядели на нее, укоризненно перемигиваясь.
Впереди, пока слишком далеко, чтобы это понять, но достаточно близко, чтобы услышать, зашумели на ветру деревья. Слишком много, скорее всего, там стояла роща или начинался небольшой лес. Присутствия Кристофа не ощущалось. Как и не слышалось.
Зато, чем ближе она подходила к этому леску, тем больше звуков доносилось до нее. Что-то шуршало, скреблось, фыркало, чавкало. Чей-то нос усиленно к чему-то принюхивался. Но то были звуки негромкие, явно издаваемые некрупными зверьками.